«Афинская демократия как политическая система»

По своему политическому ус­тройству, структуре государственных орга­нов греческие полисы V–IV вв. до н.э. делились на два основных типа: полисы с демократическим устройством и полисы с олигархическим правлением. Наличие де­мократического или олигархического строя в тех или иных полисах не было случайно­стью, временным стечением обстоятельств, а отражало, как правило, существенные различия в социально-экономических отноше­ниях. сложившихся внутри этих полисов. Полисы с высоким уровнем экономики, интенсивным сельским хозяйством, разви­тым ремеслом и активной торговлей тяго­тели к демократическим формам госу­дарственного устройства. Демократический строй как бы увенчивал интенсивную эко­номику, динамичную социальную структу­ру торгово-ремесленных полисов.

    Олигархия, напротив, в большинстве случаев оформляла в политической области консервативную аграрную экономику, ар­хаические общественные отношения. В то время эталоном олигархии стала политиче­ская организация Спарты.

    Афинская демократия считается самой развитой, самой законченной и самой со­вершенной формой демократического строя античных государств. Золотым веком афинской демократии стало столетие с се­редины V до середины IV в. до н.э. Фор­мирование системы политических органов афинской демократии было результатом длительного исторического периода начи­ная с реформ Солона.

    Любая политическая система, в том числе и афинская демократия, направлена на регулирование отношений как между классами (в интересах господствующего класса), так и между социальными группа­ми, в том числе и между отдельными людь­ми, составляющими данное общество. В греческих полисах (и Афины здесь являются одним из классических примеров) основой всей социально-экономической и полити­ческой организации выступал коллектив граждан, образующий в совокупности ан­тичную общину. Гражданский коллектив не составлял всего населения того или иного полиса, в частности Афин. Кроме граждан, как уже было отмечено в первой главе курсовой работы, в афинском обществе находились метеки, многочисленные рабы, которые в совокуп­ности составляли более половины всего на­селения. Однако афинская полисная система опиралась на гражданина и была создана прежде всего для афинского граж­данина. «Полисное устройство государства воплощалось в участии граждан в народ­ных собраниях, в судах, в принятии решений о делах государ­ственной важности. Основой гражданства была принадлежность человека к семье, к фратрии и к филе, и люди, связанные обще­ственными и культовыми узами, составляли замкнутую общность».1

    Достижением греческой политической мысли и полисного мировоззрения была выработка самого понятия «гражданин». В древневосточных деспотиях такого понятия практически не существовало. В древнево­сточных монархиях были «подданные», правоспособность которых слабо обеспечи­валась законодательством и могла быть в любой момент ущемлена представителями государственной власти.

    Греческий же гражданин – это лич­ность, наделенная некоторыми неотъемле­мыми правами, составляющими основу его жизнедеятельности.

    Полноправным афинским граждани­ном мог быть житель Аттики, оба родителя которого имели гражданские права, а его имя вносилось в особый список, ведущийся и демах – низших административных еди­ницах Аттики. В списки включались юноши и девушки по достижении 18-летнего воз­раста после тщательно проведенной провер­ки специальной комиссией. Молодые люди, внесенные в гражданские списки демов, собирались со всей Аттики в районе Пирея и здесь в течение года проходили обучение и получали определенное воспитание под руководством специальных учителей – софронистов, избранных из числа наиболее уважаемых афинян. Под их руководством юноши (их называли эфебами) обучались фехтованию, стрельбе из лука, метанию копья, обращению с метательными оруди­ями, физическим упражнениям. Большое внимание уделялось нравственному воспи­танию молодых людей. «Афинский мальчик, достигнув 18 лет, становился эфебом. Тогда ему ост­ригали волосы и надевали на него хламиду, которая была главной и единствен­ной одеждой молодых людей. Отбыв государственную службу и приобретя права свободного гражданина, молодой человек мог уже думать о женитьбе».1

    После окончания занятий учителя от­читывались о своей деятельности в Народ­ном собрании, а эфебы в театре, по словам Аристотеля, «показывают народу строевые приемы и получают от государства щит и копье. После этого они охраняют границы страны, дежуря все время на сторожевых постах... По истечении этих двух лет они становятся уже на один уровень с осталь­ными гражданами».2 Таким образом, воспи­тание и подготовка эфебов к исполнению гражданских обязанностей рассматрива­лись как важное государственное дело, на­ходились под пристальным наблюдением Народного собрания и властей. О значимо­сти воспитательной работы говорит не толь­ко факт отбора софронистов из числа наиболее уважаемых граждан, но и их вы­сокая оплата; софронисту была положена на содержание 1 драхма в день, как и члену важнейшего органа афинской демократии – Совета 500.

    К 20 годам эфеб заканчивал обязатель­ный курс военно-воспитательного обучения и становился полноправным гражданином. Гражданское полноправие включало сово­купность как определенных прав, так и обязанностей. Наиболее существенными правами гражданина были право на свободу и личную независимость от какого-либо другого человека, право на земельный уча­сток на полисной территории и экономиче­скую помощь от государства в случае материальных затруднений, право на ноше­ние оружия и службы в ополчении, право на участие в делах государства, т.е. участия в Народном собрании, Совете, выборных органах, право на почитание и защиту оте­чественных богов, на участие в обществен­ных празднествах, на защиту и покро­вительство афинских законов.

    Своего рода продолжением этих прав было формирование обязанностей гражда­нина: он был обязан беречь свое имущество и трудиться на земельном участке, прихо­дить на помощь полису в чрезвычайных обстоятельствах, защищать родной полис от врагов с оружием в руках, повиноваться законам и избранным властям, принимать активное участие в общественной жизни, почитать отеческих богов. Идеалом афин­ского полноправного гражданина был сво­бодный человек, имеющий земельный участок и обладающий известным достат­ком, физически развитый человек, полу­чивший определенное воспитание.

    Главным и решающим органом власти в Афинах было Народное собрание. На Народное со­брание собирались все граждане независи­мо от их имущественного положения, проживавшие в городе Афинах, Пирсе, в Аттике, на других территориях, входивших в состав Афинского государства (например, жители островов). Женщины не имели пра­ва участвовать в политической и обществен­ной жизни.

    Народное собрание обладало широки­ми полномочиями. Здесь принимались го­сударственные законы, утверждалось объявление войны и заключение мира, ре­зультаты переговоров с другими государст­вами, ратифицировались договоры с ними. На Народном собрании избирались долж­ностные лица, магистраты Афинского госу­дарства, обсуждались отчеты после их годичного управления, решались дела по продовольственному снабжению города, контролировались сдача в аренду государ­ственных имуществ, земель и рудников, утверждались наиболее крупные завеща­ния. Оно осуществляло контроль за воспи­танием юношей, готовящихся к получению гражданских прав. В компетенцию Народ­ного собрания входило проведение такого чрезвычайного мероприятия по охране го­сударственного строя от происков знатных лиц, как остракизм (введенный Клисфеном), т.е. изгнание на 10 лет всякого лица, заподозренного в намерении свергнуть демократический строй. В результате изменений Клисфена «государственный строй стал гораздо более демократичным, чем солоновский. Это и понятно: законы Солона упразднила тирания, оставляя их без примене­ния; между тем, издавая другие, новые законы, Клисфен имел в виду интересы народа. В их числе издан был и закон об остракизме».1

    Важнейшим делом Народного собрания было обсуждение и утверждение государст­венного бюджета, дарование прав граждан­ства иностранцам, хотя это случалось крайне редко. Оно выступало не только в качестве законодательного органа своего государства, но и контролировало ситуацию в сферах управления и администрации.

    Народное собрание в Афинах собира­лось в строго определенные сроки: раз в 9 дней или 4 раза в 36 дней, а вся годовая деятельность состояла из 10 циклов. Чтобы упорядочить работу Народного собрания, на каждое из них выносились свои важ­ные вопросы. Скажем, на первом обсужда­лись военные, продовольственные, чрезвы­чайные заявления, проводилась проверка правильности избрания соответствующих магистратов. На втором –рассматрива­лись ходатайства по личным и обществен­ным делам и т.д. Повестка дня пред­варительно готовилась и обсуждалась Советом, председатели собрания избира­лись на один день по жребию.

    В Народном собрании был принят до­вольно демократический порядок обсужде­ния повестки дня. Выступить по обсуж­даемому вопросу мог каждый гражданин, однако не допускалось непристойное пове­дение на ораторской трибуне. Каждый афинский гражданин независимо от его имущественного положения имел право внести на обсуждение проект закона, кото­рый мог быть принят на Народном собра­нии. Афинские граждане, как сообщают источники, активно участвовали в рассмот­рении всех вопросов, они тщательно прове­ряли отчеты должностных лиц и особенно расходование общественных денег. Каждый афинский магистрат, какое бы высокое положение он ни занимал, со страхом ожидал дня, когда должен был отчитываться на собрании. Самый уважаемый и самый авторитетный руково­дитель Афинского государства, первый стратег Перикл, так тщательно готовился к отчету перед гражданами, что в течение нескольких дней не допускал к себе никого из близких граждан. «Он впервые получил известность будучи молодым, когда обвинял Кимона при сдаче им отчета по должности стратега. Тогда государственный строй стал еще более демократичным. Перикл отнял некоторые права у ареопагитов и особенно решительно настаивал на развитии у государства морской силы. Благодаря ей простой народ почувствовал свою мощь и старался уже все политические права сосредоточить в своих руках».1

    Участие в деятельности Народ­ного собрания развивало ораторские навы­ки у многих афинян, формировало их мышление, гражданское самосознание. Аристофан в комедии «Ахарняне» хорошо передает общую атмосферу в афинском На­родном собрании, показывает, как свобод­но и смело обсуждались там многие вопросы. Его герой – крестьянин Дикеополь, проживающий в деревне афинский гражданин, – решает пойти на очередное Народное собрание и добивается заключе­ния мира со спартанцами (пьеса отражает войну между Афинами и Спартой).

    Участвовать в работе Народного собра­ния имел право каждый афинский гражда­нин, в том числе и человек бедный. «В Афинах справедливо бедным и простому народу пользоваться преимуществом перед благородными и богатыми по той причине, что народ-то как раз и приводит в движение корабли и дает силу государству.., вот эти-то люди и сообщают государству силу в гораздо большей степени, чем гоплиты, и знатные, и благородные. И раз дело обстоит так, то считается справедливым, чтобы все имели до­ступ к государственным должностям как при теперешних вы­борах по жребию, так и при избрании поднятием рук и чтобы представлялась возможность высказываться всякому желающе­му из граждан».2 Однако не все бедняки могли реально принимать участие в довольно многочисленных засе­даниях, длившихся иногда целый день. Ведь им нужно было кормить семью, зарабаты­вать необходимые для этого средства. Чтобы привлечь к работе Народного собрания са­мый низший слой афинского гражданства, в начале IV века до н.э. был принят закон, устанавливаю­щий вознаграждение за посещение Народ­ного собрания в размере 3 оболов, средней заработной платы афинского ремесленника в день.

    Однако, несмотря на принятые меры, далеко не все лица, имевшие гражданские права, могли принять участие в его работе. Ведь многие граждане жили вдали от Афин, где-нибудь в Элевсине, Марафоне или на мысе Суний, на островах, например Лемносе. Имбросе или Скиросе, и им было трудно приезжать в Афины. Обычно завсегдатаями народных собраний были граждане, прожи­нающие в Афинах, Пирсе или их окрестно­стях, так что из общего количества граждан 30–40 тыс. обычно в народных собраниях присутствовало около 3–5 тыс. человек. Вот почему для решения особо важных дел, например для проведения остракизма, тре­бовалось наличие кворума хотя бы в 6 тыс. человек, и это количество собиралось не без труда.

    Решения На­родного собрания, которые становились государственными законами, обычно начи­нались со слов «Постановил Совет и народ». Эта юридическая формула показывает боль­шую роль Совета (Буле) в системе государ­ственных органов афинской демократии. Совет в Афинах был столь же влиятельным и авторитетным органом, как и Народное собрание.

    Совет состоял из 500 человек, по 50 от каждой из 10 афинских фил. Каждый член Совета избирался по жребию из нескольких кандидатов, что исключало возможность подкупа или какого-либо давления сверху. Равномерное представительство от каждой филы обеспечивало интересы живущего там населения. Важнейшими задачами Совета 500 были организация работы народных собраний и исполнение их функций в пе­рерывах между заседаниями. Прежде всего готовилась повестка дня собраний, обсуж­дались проекты возможных решений (включая проекты мирных договоров), бюд­жет, вопросы снабжения продовольствием и военным снаряжением, осуществлялась проверка законности избрания должност­ных лиц и их распоряжений. Совет следил за постройкой боевых кораблей и строи­тельством общественных зданий. Широкий круг обсуждаемых вопросов делал необхо­димым его ежедневные заседания. Члены Совета получали жалованье в размере 5–6 оболов, т.е. в два раза больше, чем за посещение Народного собрания.

    Совет 500 комплектовался из всех раз­рядов афинского гражданства. Члены Сове­та избирались на один год, повторное избрание разрешалось через несколько лет, так что каждый год Совет обновлялся зано­во.1

    Наряду с Советом 500 в системе афин­ский демократии существовал еще и Совет Ареопаги. Ареопаг – один из древнейших органов государственного управления в Афинах, его следы восходят к IX–VIII вв. до н.э., к совету родовых владык.

    Ареопаг в отличие от Совета 500 был органом аристократическим. Он состоял из нескольких десятков членов (возможно, до 60–70 человек), кооптируемых (а не изби­раемых народом) главным образом из среды афинских аристократов на пожизненный срок (для члена Ареопага требовалось «хо­рошее воспитание», что подразумевало ари­стократическое происхождение). Вожди афинской демократии не осмелились унич­тожить Ареопаг, но умело приспособили его к выполнению таких государственных фун­кций. которые стояли вне полномочий из­бираемых магистратов. Ареопаг в V–IV вв. до н.э. стал одной из судебных инстанций – разбирал дела об умышленных убийствах, поджогах, нарушениях религиозных пред­писаний. Ареопаг должен был также наблю­дать за состоянием нравов и охраной отеческих устоев.

    Афины были политическим центром и гегемоном большого союза греческих городов (Первого Афинского морского союза в V в. до н.э. и Второго Афинского морского союза в IV в. до н.э.). В Афинах проживало многочис­ленное население, шла насыщенная различ­ными событиями жизнь. Это ставило перед государством многие проблемы по управле­нию и организации административного ап­парата.

    Городское управление осуществлялось с помощью выборных магистратур, специ­альных должностных лиц. Совет 500 в свою очередь непосредственно контролировал их деятельность. Высшими магистратами в Афинах были коллегии архонтов и страте­гов. Коллегия девяти архонтов была одним из древнейших государственных органов, восходящих еще к VIII в. до н.э. Компе­тенция архонтов была довольно широкой: по имени первого архонта назывался год, архонты имели влияние на военные дела, контролировали важнейшие религиозные церемонии и празднества, определяли по­рядок рассмотрения многочисленных су­дебных дел как частного, так и государст­венного порядка, включая дарование граж­данских прав или обвинения в ниспровер­жении государственного строя.

    Одной из самых авторитетных правительственных коллегий в Афинах была кол­легия 10 стратегов. Стратеги возглавляли военную организацию Афинского государ­ства, проводили набор войска, командовали им во время военных действий, возглавляли гарнизоны. Стратеги отвечали за военное финансирование, они же распоряжались за­хваченной добычей. В условиях постоянных войн в V–IV вв. до н.э. коллегия стратегов сосредоточила в своих руках руководство ключевыми вопросами государственной по­литики, а наиболее крупные политические деятели Афинского государства занимали именно пост стратега, а не архонта. В руко­водстве военными делами стратегам помо­гали и другие выборные лица: 10 таксиархов, командовавших гоплитскими контингентами, 2 гиппарха – командиры кон­ницы, 10 филархов –командиров более мелких отрядов конницы. На все эти воен­ные должности подбирались граждане, об­наружившие способности к военному делу, получившие специальную подготовку. Они избирались открытым голосованием, в то время как на все гражданские должности назначали по жребию. Открытое голосова­ние должно было исключить риск выбора на ответственную военную должность чело­века некомпетентного или не способного к командованию.1

    В органы управления входили и много­численные финансовые коллегии, и это по­нятно: в условиях интенсивной хозяйст­венной жизни и активной государственной политики составление бюджета, финансирование многочисленных мероприятий имело особое значение. Финансовое обес­печение афинского войска занимало очень большое место в деятельности стратегов. В системе афинской демократии существова­ло несколько специальных коллегий, руко­водивших разными сторонами финансовой деятельности. Так, хранителями всей госу­дарственной казны были 10 казначеев бо­гини Афины; главной заботой 10 полетов был контроль за поступлениями в казну (от сдачи в аренду государственных имуществ до получения налоговых сумм и других поступлений); 10 аподектов отмечали в спи­сках все поступления в казну и выдавали должностным лицам положенные им сум­мы; 10 логистов регулярно проверяли фи­нансовую отчетность должностных лиц. Нужно сказать, что учреждение нескольких финансовых коллегий, контролирующих друг друга, было и эффективным способом борьбы с казнокрадством и другими финан­совыми злоупотреблениями должностных лиц. Такая система если не исключала це­ликом, то сводила к минимуму коррупцию, возможность хищения государственных средств.

    В Афинах было также множество раз­личных коллегий магистратов, основными функциями которых была организация уп­равления внутригородской жизнью. 10 асгиномов следили за санитарным состоя­нием города, 10 агораномов наблюдали за соблюдением правил рыночной торговли, 10 метрономов отвечали за правильность мер и весов, 10 ситофилаков, хлебных над­зирателей, постоянно следили за ценами на хлеб (о важности этой коллегии говорит тот факт, что в середине IV в. до н.э. число ее членов увеличилось с 10 до 35; 20 вели наблюдение за хлебной торговлей в Афинах, а 15 – в Пирее.) Полицейские функции, включая надзор за тюрьмами, приведение в исполнение смертных и других приговоров, осуществляла коллегия из 11 членов. В их распоряжении находился отряд из 300 госу­дарственных рабов, вооруженных луками, которых называли скифскими стрелками (хотя там могли быть рабы и других народ­ностей). Избирались и другие коллегии дол­жностных лиц. По словам Аристотеля, ежегодно в коллегии избиралось в Афинах до 700 различных должностных лиц.

    В целом это был довольно многочис­ленный, разветвленный административный аппарат. Но он не был бюрократическим, отделенным от массы афинского граждан­ства. Прежде всего все коллегии должност­ных лиц избирались лишь на один год. Дважды избираться на одну и ту же долж­ность запрещалось (исключение было сде­лано для военных). Все магистратуры были коллегиальными, и возможность сосредото­чить власть в одних руках исключалась. В Афинах была принята демократическая процедура избрания; кроме военных маги­стратур кандидаты на все другие должности избирались по жребию из представителей всех имущественных разрядов, включая и граждан-бедняков. «Что же до дел госу­дарственных, то на почетные государственные должности вы­двигают каждого по достоинству, поскольку он чем-нибудь от­личился не в силу принадлежности к определенному сословию, но из-за личной доблести. Бедность и темное происхождение или низкое общественное положение не мешают человеку занять почетную должность, если он способен оказать услуги государ­ству».1 За отправление магист­ратур назначалась плата в размере дневного заработка ремесленника или несколько вы­ше (от 3 до 5 оболов), что обеспечивало реальные условия для участия в управлении граждан низшего имущественного разряда. Так как повторное переизбрание исключа­лось, а коллегии были многочисленными, то практически каждый гражданин мог быть избран на одну или несколько должностей и тем самым принять прямое участие в государственном управлении своего полиса.

    Одним из важнейших органов афинской демократии был Суд присяжных – гелиея. По преда­нию, она была создана еще во времена Солона, на рубеже VII–VI вв. до н.э. Роль гелиеи в V–IV вв. до н.э. возросла, и ее влияние в государственной жизни стало до­вольно высоким. Афинская гелиея избира­лась в количестве 6 тыс. граждан, причем в ее состав могли быть избраны лица не мо­ложе 30 лет, имеющие определенный жиз­ненный опыт и некоторые знания, как правило, отцы семейств. Член гелиеи распределялись по 10 палатам (дикастериям) по 600 человек в каждой (500 человек раз­бирали дела, 100 человек считались запас­ными). Большое число членов всей гелиеи и отдельных палат можно объяснить как обилием различных судебных дел в таком большом и многолюдном городе, как Афи­ны, так и стремлением предотвратить под­куп судей (подкупить большое число судей трудно, к тому же афиняне распределяли судебные дела между палатами по жребию). Некоторые особо важные дела рассматри­вались на объединенном заседании не­скольких (до трех) палат. Гелиея была высшим судебным органом Афин, и потому ее компетенция была очень широка. В сущ­ности говоря, гелиея разгружала Народное собрание от судебных дел и тем самым как бы дополняла его.

    Избираться в гелиею можно было по несколько раз, что вело к накоплению у гелиастов опыта ведения судебных дел, по­вышало их профессионализм, компетент­ность решений. Судебные разбирательства в гелиее проводились совместно с соответ­ствующими магистратами. Архонт, стратег или член какой-либо другой коллегии пред­седательствовал на заседании той или иной палаты, проводил предварительное рассле­дование, что улучшало процедуру судебного разбирательства, вносило в нее необходи­мый порядок.

    В Афинах не существовало государст­венных обвинителей и специалистов-за­щитников, как в судах нового и новейшего времени. Обвинение и защита носили час­тный характер. Обвинитель вносил заявле­ние соответствующему магистрату и приводил к нему обвиняемого. Магистрат проводил предварительное расследование, передавал дело в суд и председательствовал при его разборе в соответствующей палате. Судебный процесс основывался на принци­пе состязательности: обвинитель приводил доказательства вины, ответчик их опровер­гал. После выслушивания речей обвинителя и ответчика гелиасты голосовали; дело счи­талось решенным, если за него проголосо­вало свыше половины членов палаты.1 Ответчик либо освобождался от обвинения, либо подвергался наказанию: тюремному заключению, конфискации имущества, де­нежному штрафу; самыми суровыми были приговоры к изгнанию или смертной казни, лишению гражданских прав.

    Тщательно разработанная процедура судебного процесса, большое число опыт­ных судей, продуманные меры против под­купа делали афинскую судебную систему эффективным органом демократического строя. В нашем распоряжении нет данных о несправедливых решениях афинских су­дов, о злоупотреблениях или судебном про­изволе. Напротив, даже политические противники афинской демократии были вынуждены отдать должное объективности и компетентности афинских судов. Каждый гражданин Афин в течение своей жизни независимо от своего имущественного по­ложения мог стать членом гелиеи и приме­нить свои способности в различных судебных разбирательствах.

    Кроме разнообразных судебных дел на гелиею была возложена ответственная зада­ча по охране всей системы афинской демок­ратии. Так, афинскую конституцию обе­регали с помощью специального разбирательства, называемого графэ параномон, или жалобы на противозаконие. Суть его включалась в следующем: каждый афин­ский гражданин имел право выступить с заявлением, что принятый Народным собранием закон противоречит существующе­му законодательству или принят с нарушением установленного порядка. Как только такое заявление поступало, действие обжалуемого закона приостанавливалось, а специальная палата гелиеи под председа­тельством архонтов начинала тщательное расследование жалобы. Если жалоба признавалась справедливой, то неправильно принятый закон кассировался, а его автор приговаривался к крупному денежному штрафу, изгнанию или даже смертной казни за то, что он ввел своих сограждан, участ­ников Народного собрания, в заблуждение. Возможность подать «жалобу на противоза­коние» предохраняла афинян от внесения в Народное собрание непродуманных зако­нопроектов. Вместе с тем если «жалоба на противозаконие» не подтверждалась, то инициатора жалобы привлекали к ответст­венности за сутяжничество. Институт «гра­фэ параномон», таким образом, давал каждому гражданину право выступить в за­щиту существующих законов, всего строя афинской демократии.

    Еще одной охранительной мерой де­мократического строя была система посто­янной и строгой отчетности практически всех афинских должностных лиц. Прежде чем уйти со своего поста после годового исполнения обязанностей, каждый магист­рат отчитывался или в Народном собрании, или в Совете 500, или в специальных ко­миссиях и в случае обнаруженных злоупот­реблений привлекался к самой строгой ответственности. Такая система отчетности была необходима потому, что частая сменя­емость (через год) должностных лиц могла вести к безответственности, коррупции и злоупотреблениям служебным положе­нием.